| я гуляю по городу и жду, пока встречу в нем свою девушку: [кейт бекинсейл | kate beckinsale (смене не подлежит) ] .................................................................. Джейн Доу – женщина, 30 лет, поступила в больницу города N в декабре 2014 года с ушибами, ссадинами и сотрясением головного мозга. Посттравматическая амнезия. По словам мужа – упала с лестницы и ударилась о шкаф, стоящий напротив нее. Пробыла в больнице 21 календарный день. Память возобновилась частично (не помнит как упала и причин падения).
Джон Доу – мужчина, возраст неизвестен, поступил в больницу города N в декабре 2014 года с многочисленными ушибами и ссадинами, сломанными тремя ребрами, сломанным носом, сотрясением головного мозга. Ретроградная амнезия. По всей видимости жертва избиения. Пробыл в больнице 38 календарных дней. Память не возобновилась.
* N - город можем спокойно выбирать вместе. Он должен быть маленьким и скорей всего в каком-то из известных своей сельской хозяйственностью штатом.
Декабрь 2014 Сразиться с кофейным автоматом было шикарной идеей. Особенно посреди ночи, особенно, когда медсестра в последний раз (по ее словам) предупредила, что запихнет мне иглу по самый кишечник, если я еще раз выползу из постели. Еще одна ошибка – пытаться не материться, попытки-то хилые, но познавательные – в прошлой жизни я матерился. Надо запомнить и рассказать об этом доктору Харрисону, вдруг это ключ к обретению хоть каких-то воспоминаний. - Тише, Халк, это не так делается. Тогда я впервые увидел её, и у меня снесло крышу в тот же момент.
У нас была игра. Мы придумывали друг другу истории из жизни. Она умела печь торты в форме штатов Америки, а я играл на арфе, совсем грациозно перебирая своими пальцами-сосисками струны. У неё на огороде росла конопля, и ей не везло сжигать её, когда ветер дул не в сторону дома. У меня была татуировка на правой ягодице, но я свел ее и в скором времени хотел набить туда розу и череп. - Если ты Джон Доу, то я, похоже, Джейн Доу. - Но они же знают, как тебя зовут. - Я же не знаю. - И то верно. И, похоже, мы женаты. - Или брат и сестра. - Давай, мы женаты? - Но-но, спешишь, дорогой мой муженек, спешишь!
Январь 2015 - К Вам, миссис Джонсон, Ваш муж пришел, заполнит документацию и сейчас придет. Медсестра принесла новости на крыльях своего белого халата. Я встал с её кровати и намеревался по-тихому свалить. - Подожди, я познакомлю вас. - Зачем? - Странный вопрос. - Разве? - Да, Джонни, странный. - Хорошо, я познакомлюсь с твоим мужем и сразу подам на развод. Я не ожидал, что у тебя гарем. - Вот так всегда, что-то только не так, сразу – развод. Смеемся. А потом я, все же, ухожу - извини, я не хочу его знать.
Она сидела в темном фиате и скованно улыбалась мне. Я торчал у входа с рюкзаком на плече и недоумением на лице. Она вышла из машины и побрела ко мне, скрестив руки на груди, закрываясь тоненькой тканью от ветра. Я спросил её банально – что ты здесь делаешь? Но не договорил, получилось только хилое – что. Она перебила и, извинившись (чертова воспитанность), заявила – пойдем в машину, объясню. Ей было холодно, она дрожала. Я хотел её обнять. Хлопнула дверь. Она говорила, я слушал, потом возражал, потом опять слушал, в итоге согласился – только на одну ночь. Мы поехали к ней на ферму. Я познакомился с её мужем. Шериф значит, приятно познакомиться шериф.
Апрель 2015 Город маленький, не более тысячи жителей, слухи расходятся скорее, чем случаются события. А мы с ней в кукурузе ловим стрекозу. Потому что она сказала, что у неё не было нормального детства, потому что приходилось помогать родителям. Потому что жили они в большом городе, потому что много еще потому что. Мы ловили стрекозу. - Лови её… давай же ну. Ты андердог. Ты знаешь? Не словить стрекозу. - Обзываешься, значит. - Обзываюсь, значит. Мы слишком близко. - Темнеет. Нам пора обратно. - Да. Отдает мне мою куртку. - Возьми её, а то еще… - Я знаю. Побрели обратно, в метре друг от друга. Твое это платье в горошек и красная помада. Знаешь, нет ничего красивей.
Май 2015 Работа у большого Билла в мастерской досталась мне по просьбе ее мужа. Я недавно обнаружил, что понимаю в автомобилях многое и даже больше. Знать бы еще какой кофе я раньше любил или нравилось ли мне кантри. Теперь у меня была квартира и работа, я хотел бы знать свои вкусы. - Нихрена не получается, Джен. Нихрена, понимаешь. - Поставь гаечный ключ. - Это не гаечный ключ. - Поставь эту тяжелую хрень, что у тебя в руках. - Поставил. Довольна? - Да. Поцелуй меня, Джон.
Июль Собрал мотоцикл, чем-то на триумф был бы похож, если бы покрасить, обязательно потом покрашу. А еще Лиззи заходила, симпатичная девчушка, но мне не до нее. Мне совершенно ни до кого кроме Джен. Еще вечером эфиры на местном радио. Лео ушел в другой мир прямиком во время вечернего опроса жителей. А у меня оказывается голос приятный и мне можно платить именно совсем ничего, потому что это же я. Потому что меня можно кормить, и сдавать комнату за просто так вместо оплаты и я доволен. На расходы мне и от мастерской хватает. - Дурацкий фильм. - Жуткий отстой. - Отборный шлак. - Издевательство для глаз. - Кислота для трахеи. - Причем трахея? - Ей обидно. - С чего это? - Ну, всегда все глаза да уши. А трахеи обидно. - Действительно. Не фильм, а трахейный понос. - Вот! Она начинает улыбаться! - Лучше ты улыбнись. Для всех – мы друзья. Для нас – мы друзья. Мы друзья?
Декабрь 2015 У меня руки тряслись, жутко тряслись руки. Земля так тяжело поддавалась из-за заморозков, в город пришла зима, своя, не сильно холодная, но сажать кабачки никто бы не додумался. А уж тем более рыть яму для трупа. Я еле соображал что делаю. Хрен знает, как держалась она. Я не мог смотреть на неё, слезы, у неё были слезы, я не знал, как их принимать. - И кого еще убить, чтоб ты не плакала? Она говорит - не смешно. Сейчас да, сейчас шутки неуместные. - Это была самозащита. - Но мы закапываем его. - Можно было снять твои побои и… - Продолжай, ты же знаешь… нужно продолжать. У него друзья копы и слухи о неверности жены и весь город за него. И плевать, что он побил её, так что она попала тогда в больницу, где мы и познакомились. Всем будет плевать. Глаза шерифа смотрели в небо, земля покрывала рот, ноздри. Еще немного.
Январь 2016. Здравствуй, Сакраменто.
1. Дженни. Она совсем и не Дженни. Её имя NN. Но для него она всегда будет Дженни. 2. В 18 лет она вышла замуж за Келлана Джонсона, брата ее теперешнего мужа. Келл утопился в озере в 2005, по неизвестным на то причинам. Родилась она в Сакраменто, но полюбила сельского мальчика и переехала к нему в город N. Она является единственным и поздним ребенком, её родителей уже нет в живых, оба умерли от рака, мать в 2007, отец - в 2008. 3. Она вышла замуж за Бренана Джонсона в 2009. После долгих лет скорби по мужу и поддержки со стороны его брата. Даже самые последние сплетницы их маленького городка не нашли в этом ничего извращенного ибо Бренан был хорошим человеком, да и столько времени прошло уже. 4. Попытки завести ребенка не увенчались успехом. Прошли обследования в лучших медицинских центрах страны, но все как один повторяют одно и то же – оба здоровы. Бренан впервые напивается в стельку после очередных результатов и избивает ее сильно, при этом повторяя – ты не хочешь мне родить, потому что хранишь ему верность. Избиения повторяются и по сей день. Она терпит, потому что он всегда извиняется и потому что ей никто не поверит. 5. Позже Бренан признается, что убил Келлана, потому что тот был на пути их “счастья”. И еще раз изобьет её, так она попадет в больницу, где познакомится с Джоном и поймет, что этот темнейший ужас закончился – у нее теперь ест тот, кто поверит.
| |