------------------------------------------------------------------------------------------------------
Вы хотите знать мою историю? Вы уверены, что хотите погрузиться в это кровавое безумство, почувствовать, как красная жидкость заполняет Ваши легкие, не дает сделать вдох, убивает так же крепко, как я — этих жалких людей? Вы уверены, что хотите смаковать парализующие яды, изучать вязкую, тягучую смесь из ненависти, равнодушия и безнадежности? Вы уверены, что хотите знать что-то о человеке, который о человечестве знает — ничего?
------------------------------------------------------------------------------------------------------

Арго Пайритс родился во вполне благополучной семье. Его отец и мать познакомились на последнем курсе Хогвартса, безнадежно влюбились друг в друга, и юный Рэймонд отбросил свои предубеждения, женившись на полукровной волшебнице Порции. И всё было хорошо. Они жили в просторном двухэтажном поместье, третировали несчастных домашних эльфов, приглашали в гости Эйвери, Мальсиберов, Блэков и Трэверсов. Они варились в самом обжигающем котле — в кругу Пожирателей Смерти. Рэймонд довольно скоро принял метку и так же скоро принялся вести активную террористическую деятельность. Он был искренне уверен, что очищение расы — это благородная миссия, которой он счастливо награжден.
И он мучал, пытал, убивал. Это казалось правильным, это казалось исключительно правильным и необходимым.
Порция же смиренно ждала мужа дома по вечерам, пекла тыквенный пирог и рассказывала маленькому Арго о том, как искусная прядильщица Арахна была превращена Афиной в безобразного гигантского паука. И по вечерам возвращался Рэймонд — казалось, Порция чувствовала запах несуществующей крови на его руках, каждым мускулом содрогалась от осознания, что сегодня стало меньше живых людей благодаря волшебной палочке её мужа.
Юная Пайритс любила прогулки — она пряталась от набиравшей обороты войны в душистых зеленых аллеях лондонских парков, водила с собой на прогулки маленького Арго и рассказывала ему о том, как уже совсем скоро, через несколько лет придет волшебное письмо из Хогвартса и в жизни мальчика начнется самое счастливое и насыщенное время его жизни. И так, 23-его декабря 1970-ого года, белокурая Порция крепко держала детскую ручку своего сына, возвращаясь с очередной прогулки.
- Эй, леди, нам по пути?
Она старательно пряталась в капюшоне мантии — выдававшей её с потрохами, девушка сжала руку Арго сильнее и засеменила по улице, стараясь найти уединенное место, где она сможет спокойно трансгрессировать домой. Через секунду — удар по голове тупым предметом.

Я никогда не забуду её теплые нежные руки и запах какого-то приятного цветочного парфюма — что-то фиалковое, что-то предельно невесомое... Ещё лучше я помню, как этот тонкий аромат смешивался с вонью мочи в подворотне — каменная стена, к которой я прижимался, была мокрой и склизкой, я до сих пор могу воспроизвести ощущение чего-то вязкого, липкого, скользкого, что оставалось на подушечках пальцев и забиралось под короткие ногти. Я прятался за выброшенной кем-то на помойку деревянной дверью. Я смотрел прямо в замочную скважину, при этом находясь на улице, вдыхая запах стоящей рядом грязной мусорки и резкого запаха пота, источаемого тремя нелепыми магглами. Помню, как кто-то из них назвал её «сукой», а я даже не понял значения этого слова — уж слишком рафинированным был мой детский мир с пшенной кашей от матери по утрам. Помню, как она сдерживала крики и плакала, помню, как в один единственный момент она посмотрела в мою сторону. Мне казалось, что она пронзила своим взглядом дверь насквозь — что она увидела меня, что я отразился в её залитых слезами голубых глазах, обрамленных подтеками косметики. Казалось, она даже не пыталась защититься от зверских побоев, просто царапала голые колени о влажный асфальт и жмурила глаза, цеплялась за собственную одежду, сжимала ослабевающие руки в кулаки. Моё сердце билось так сильно, что из-за шума крови в ушах я не мог различить ни одного звука вокруг — всё смешалось в единый шум, в поток, уносивший меня от той идиллической жизни, где я крепко обнимал шею своей матери, пока она рассказывала про Дафниса и Хлою. Я помню только рычание и шипение — никаких слов. Может быть, они сказали ей, почему решили убить молодую девушку, может быть — нет. Я не помню, я просто не знаю. Я смотрел. Я видел всё, что они с ней делали, я видел первые капли крови, проступившие после первого пореза. Я видел, как тонкая струйка крови подбежала к моей ноге, когда они проткнули всё её внутренности полуржавым лезвием, когда она не дышала уже третью минуту. Я не мог закрыть глаза. Словно, закрыв глаза, я сам умру или провалюсь в преисподнюю. Словно мне нужно смотреть, чтобы оставаться в живых, оставаться — живым. Я помню, как с волчьим рычанием появился мой отец, как блеснули зеленые вспышки, как с грохотом упало несколько тел, как послышался громкий топот, как мой отец говорил что-то о грязи, о магглах, как начался водоворот — я не помню ничего.

Порция Пайритс была убита декабрьским вечером в лондонском закоулке. Несколько пьяных парней в этот день изнасиловали и убили трех женщин — первой была Доротея Сэвейдж, третьей — мать Арго. Просто так, потому что выпили. Просто так, потому что это показалось интересным. Их рейд закончился тогда, когда запоздавший на встречу с женой Рэймонд Пайритс обнаружил истерзанное ножевыми ранениями тело жены в подворотне в окружении трёх магглов. Незамедлительно он запустил в каждого смертельным заклинанием, на что сразу среагировало Министерство — отряд из трёх мракоборцев, оказалось, был совсем рядом. Роберт Сэвейдж, возглавлявший операцию, сразу узнал Рэймонда — в последние дни он был в розыске. И Роберт сразу решил, что все убийства, включая убийство Порции, - исключительно на запятнанных десятками оборванных жизней руках Пожирателя Смерти. Аврор приказал волшебнику бросить волшебную палочку, но тот отказался и вступил в дуэль, едва не убив Роберта. Спасло его только подмога — юный помощник Сэвейджа был вынужден убить взбесившегося Пожирателя Смерти. И только через несколько часов между мусорными баками и грязной деревянной дверью был обнаружен неподвижный мальчик — сирота по имени Арго, только через неделю рассказавший, что же произошло на самом деле.  И, почувствовав ответственность за мальчика, Роберт Сэвейдж взял его в свою семью, где уже подрастала двухлетняя дочка, оставшаяся без матери, - Джейме Сэвейдж.

Я всегда любил Роберта. Вся та жизнь, которая была у меня до встречи с ним, - это всего лишь призрачная сказка, какие-то волшебные мотивы, нашептанные материнскими губами мне на ухо. Настоящую жизнь я познал только с Робертом. С моим отцом. Он смог встретить меня таким, каким я являюсь на самом деле. Он нашел моё призвание — зелье и яды, алхимия, он понял мои таланты и скверные склонности. Он принял меня таким, каким встретил — с кровью на руках, ненавистью к магглам и абсолютной неспособностью понять что-то в жизни. Я помню первый момент, когда я испробовал аконит на домашнем эльфе. Наблюдал за его мучениями, как он корчится, ощущая, что его маленькое сердечко вот-вот остановится. За этим жадным взглядом на чужую смерть, словно на представление, застал меня отец. Мы никогда не говорили с ним об этом. Он просто безмолвно, тонкими намеками показывал мне нужную дорогу. Говорил о незакрытых делах, об убийствах в мире магглов... Говорил, как по окончанию школы я должен пойти в Министерство Магии и заниматься там тем, для чего был рожден. Он всегда знал, как я опасен для этого мира, но никогда не говорил ничего вразрез. Может быть, мир попросту наградил меня ещё одним таким же психопатом?... Психопатом, готовым принять мои дурные отцовские гены, моё ненасытное желание видеть, как потухает жизнь в глазах живого существа.

Арго Пайритс с восьми до одиннадцати лет смиренно провел время в семье Сэвейджев. Он не поменял фамилию, но до сих пор Роберта считает кровным отцом, а Джейме — настоящей сестрой, хоть и в его жилах течёт дьявольская кровь убийцы-отца и благородная, светлая кровь матери. Арго выступал за старшего — брал на себя ответственность за младшую сестру, заботился о ней, помогал изучить те азы магии, которые ещё пару лет показали ему биологические родители... Он чувствовал себя дома в этом уютном доме, наполненном ощущением утраты и неожиданного приобретения. Маленькая Джейме не понимала, куда подевалось мама, а уже через год и вовсе срослась с мыслью, что никогда не встретит Дорею. Роберт же старательно скрывал своё горе. Безупречный мракоборец, он каждый день рисковал жизнью, ведь на дворе — пик Первой магической войны. А под боком — приёмный сын, отличающийся жуткой склонностью к издевательствам...
Как и предполагалось, Арго получил в 11 лет письмо из Хогвартса. Он отнесся к этому событию достаточно апатично — необходимость общаться с большим количеством людей пугала его, а привычная атмосфера в обществе шумной младшей сестры казалась вполне гармоничной. Он поступил на Рэвенклоу — видимо, тогда Арго ещё слишком тянулся к знаниям, а не к практическому их применению. В коллектив влиться одновременно удалось и не удалось. Возможно, кому-то покажется чем-то из ряда вон выходящим, когда вполне себе привлекательный и умный мальчик старается проводить своё время в библиотеке вместо общения с друзьями, а Святочный бал он и вовсе пропускает, но Арго это было на руку. Он даже удивлялся своему везению — ведь никто не пытался насильно заставить его участвовать в школьной жизни, смеяться в толпе этих недомерком и жить той самой нормальной жизнью, о которой так любят говорить. Ему нравилось проводить время в библиотеке.
------------------------------------------------------------------------------------------------------
Моя сфера интересов — это не только ядовитые зелья. С детства я был погружен в античность. Так уж повелось — родители дали мне имя «Арго», я был словно обречен на то, что зароюсь в пыльные фолианты с древнегреческими мифами и буду взахлеб изучать старые поверья. На «Арго» Медея, славившаяся, кстати, своими познаниями в зельеварении — умерщвлявшая и омолаживавшая, убила своего младшего брата Апсирта, расчленив его детское тельце на мелкие кусочки и бросив в воду. Мстившие Медее дочери Пелея разрубили последнего на куски. Юный гребец потонул в морской пучине, услышав сладостное пение сирен и спрыгнув с кормы «Арго». Я всегда любил древнегреческую мифологию.
------------------------------------------------------------------------------------------------------
В школе Арго только однажды проявил симпатию к девушке — видимо, природные инстинкты все-таки загорелись хотя бы на долю секунды. Он не знал, как правильно вести себя с ней, как начать общаться, как пригласить на свидание и главное — что делать дальше? Поэтому Пайритс просто наблюдал за ней из-за учебника по зельеварению и представлял, как вместе они изобретут зелье, награждающего волшебника безграничной силой. Его школьные годы действительно не отличались никакими событиями. Он успешно сдал все экзамены и парадоксальным образом отправился работать в больницу Святого Мунго — тогда ему казалось, что он хочет стать колдомедиком. Выдумывать лекарства — противоположности ядам, при этом не зная, применение чего ему больше по нраву. Около семи лет Арго проработал на четвертом этаже больницы, где специализация была направлена именно на излечение недугов от зельев и других отравлений. Всё это стало его жизнь — тысячи ингредиентов, которые могут вызвать у человека сыпь, покраснения, выплеск крови, а иногда — незаметную смерть.

Клайда Рутфорта доставили в моё отделение около десяти вечера. Я уже собирался уходить — ночная смена мне сегодня не выпала, а все дела в лаборатории были завершены. Тогда я проработал в больнице всего пять лет, мне было двадцать три года и я наконец перерос статус стажера. В основном я занимался анализами и прочей исследовательской деятельностью — меня не интересовал непосредственный контакт с пациентами, хотя мне и пытались его навязать. Целитель, который должен был приступить к ночной смене, опаздывал, поэтому на обследование Клайда отправили меня. Магглорожденный волшебник. Я сразу напрягся — они всегда вызывали у меня презрение. Он матерился и кого-то проклинал, все его руки пошли волдырями, а глаза потеряли зрениями. Проклинал жену. Я подумал, что такое случается, - боевая женщина решила проучить мужа. Я взял несколько образцов, чтобы понять, чем был отравлен этот непутевый волшебник, когда быстро обнаружил на волокнах кожи остатки цапня. Часто используемый в зельях ингредиент, но что могло вызвать такую реакцию организма, если остатков никаких других возможных ингредиентов я не мог обнаружить? Тогда я вспомнил, что цапень во взаимодействии с кровью вызывает подобную кожную реакцию. Но откуда кровь, если на его теле нет ни одной царапины? Впрочем, в первую очередь я должен был вылечить.
На следующий день я узнал, что его тёща пропала несколько дней назад. И это показалось мне вдвойне подозрительным — откуда кровь? Даже на руках его жены я не заметил ни одной лишней царапины. Моя подозрительность обострилась и я решил проследить за ним сразу, как только он выписался из больницы. Он жил в каком-то захолустье — покошенный дом, недокормленная сова, поломанная метла во дворе. Жена в старой мантии с заплатками. Сам, кажется, работает где-то в шахтах, выискивая волшебные камни. Я следил за ним несколько раз и уже был готов списать свою подозрительность на обыкновенное помутнение рассудка, когда он отправился к шахтам в свой выходной день. И после того, как он вышел оттуда через несколько часов, я спустился и увидел всё — истерзанное крупными крысами тело пожилой женщины, спрятанное в глубине скалы.
Что я должен был сделать? Всё, что я мог — это убить его. Я не мог позволить себе связаться с Министерством Магии, я не мог рассказать об этом Джейме, которая работала в отделе мракоборцев... Я чувствовал свою ответственность, я чувствовал свою силу, я чувствовал свою обязанность вершить справедливость.
Я убил его, наблюдая за тем, как он не может пошевелиться, но как отчетливо чувствует яд, разливающийся по его венам и прожигающий плоть. Ужас растекался по его глазам, сердце билось так быстро, что, казалось, я отчетливо слышал его стук. Глаза расширились так, что норовили вывалиться из глазниц, белки налились кровью, нижняя губа дрожала от боли.
Я убил его так, что другие сосчитали это за обширный инфаркт.
------------------------------------------------------------------------------------------------------
Я не знаю, что такое человек. Но я знаю, как мне нравится уничтожать всё, чем он мог стать, всего лишь забирая жизнь. Уничтожать всё, чем он не мог стать. Я чувствую себя мессией.
------------------------------------------------------------------------------------------------------

Я не сказал об этом отцу, но он быстро всё понял, когда коллега рассказал ему о теле, найденном в шахте. И о недавней смерти предполагаемого убийцы. В тот день я пришел в гости к отцу и Джейме — сестра, только окончившая школу, ещё жила вместе с Робертом, я же давно съехал в небольшую квартиру в хорошем районе. Отец рассказывал об этом  в гостиной и смотрел в мои глаза прямо, твердо, пронзительно, словно выпытывая из меня признание. Позже он подошел ко мне и спросил, не хочу ли я работать в Министерстве Магии. Сказал, что Джейме идет туда стажироваться — сестра всегда хотела пойти по стопам отца, ей нравилась это работа, она всегда верила в справедливость. Роберт сказал, что в Отделе обеспечения магического правопорядка нужен работник, разбирающийся в зельях и колдомедицине — надо осматривать места преступления и трупы на наличие запретных ингредиентов. Сказал, что мы будем периодически работать вместе. Он сказал: «Это то, что тебе нужно, Арго», сказал это с такой интонацией, что я сразу понял, что он имеет в виду.

В начале 1986-ого года Роберт Сэвейдж серьезно заболел и лег в больницу Святого Мунго. Несколько месяцев он мучительно пытался справиться с болезнью. Арго Пайритс переехал в родительский дом, стараясь поддержать свою семью. Казалось, он и вовсе не переживал. Сострадание — это что-то чуждое для Арго, что-то, что он давно уже подавил в себе и сейчас воспринимает это лишь как слово, как термин, как эмоцию, имеющую отношение лишь к чувствам других людей, но не его. Роберт страдал — мрачнел, худел, иссыхал, покрывался многочисленными морщинами. Мешки под его глазами становились темнее, веки нависали на глаза, а вены выпирали на ставших за несколько месяцев старческих руках. Всё своё время я держал Джейме за руку — Роберт сказал, что ей нужна поддержка. Мне казалось, что для поддержки люди должны обнимать друг друга и держатся за руку — так пишут в книгах. Почему тактильные ощущения так важны для человека, страдающего от потери? Я не нуждался ни в чем, я не понимал, почему коллеги из Министерства похлопывают меня по плечу и театрально-сострадательно поджимают губы. Я не понимал, почему я должен переживать из-за того, что очередной человек уходит из моей жизнь — это ведь всего лишь смерть. Это всего лишь то, что всегда происходит.
«Делай это только тогда, когда они не заслуживают жить», - сказал мне отец за день до своей смерти.

Арго Пайритс действительно стал работать в Министерстве Магии. Два раза в неделю он приходил в больницу Мунго — там всё ещё оставалось пригретое для него местечко, местным колдомедикам периодически требовалась консультация опытного зельевара, а лаборатория была там значительно оснащеннее. Он исследовал разнообразные растения, проверял их действия на практике и даже несколько раз путешествовал в Европу для изучения отдельных нужных ингредиентов. За это время он убил троих человек — всё по той же причине. Первым был маггл, о расследовании дела которого Арго узнал из маггловских газет, найденных на скамейке возле дома. Насильника отпустили, хотя все улики говорили против него... Арго провел собственное расследование и вершил собственное правосудие. Второй жертвой стал маггл с аналогичной историей, третьим же был полукровный волшебник, который свалил вину за убийство нескольких человек на своего брата. Материалы, хранящиеся в Министерстве, помогли Арго доказать его вину, но лишь для себя — Арго никогда не распространял эту информацию, а предпочитал разбираться с преступниками самостоятельно. Единственный союзник — умелый яд.
Джейме стремительно шла по карьерной лестнице. После смерти отца она стала тверже. Арго снова стал жить отдельно, снимая на этот раз другую, но вполне подобную квартиру и постоянно общаясь с сестрой. Ведь она — единственное, что у него осталось. Где-то в глубине души он осознавал это, понимал, что на всем целом свете не найдется ни одного человека, который сможет принять его. Хотя сестра и не принимала его сполна, ведь Арго старательно держал втайне обратную сторону своей жизни.

Тогда я встретил Рут. Она пришла к нам в больницу после неудачного эксперимента с каким-то зельям. Чистая, светлая, казалось, что невинная. И мы были вместе четыре года. Не знаю, «вместе» ли это. Первый год у нас не было секса — она боялась после предыдущего грубого мужа, я общался с её сыном, водил его на чемпионаты по квиддичу, рассказывал про свои драгоценные древнегреческие мифы... Они стали моей новой семьей. Джейми любила Рут, проводила с нами вечера, хотя и не жил вместе ни с сестрой, ни со своей «возлюбленной» - ведь так это называется? Возможно, я даже любил её, если я действительно способен испытывать это поросшее клише чувство. Мне всегда было с ними хорошо. Я чувствовал себя в безопасности, я чувствовал себя нормальным, не обращая внимания на то, что после сказки на ночь для сына я мог отправиться в чужой дом и отнять там чью-то жизнь. Я всегда жил, скрывая свою истинную жизнь, выстраивал вокруг себя странную реальность, которая хоть как-то соответствовала общепринятой морали, этим пресловутым нормам. Я притворялся нормальным. И мне было до невозможности спокойно с Рут — она готовила мне ужины, она ценила меня, она любила меня. Ровно до того момента, пока однажды не обнаружила у меня дома смертельные яды. Я не знаю, наверное, она испугалась. Или заподозрила что-то. Я только знаю, что она собрала вещи, уволилась с работы и переехала с сыном в Ирландию. И больше я её никогда не видел.

Сейчас Арго продолжает свою размеренную жизнь — живет в небольшой квартире, свободные вечера проводит с сестрой или за изучением старых книг из библиотек, иногда отправляется в Европу за исследованиями. А иногда вершит справедливость — это ведь правильно?
------------------------------------------------------------------------------------------------------
Sometimes I wonder what it would be like for everything inside me that’s denied and unknown to be revealed.
But I’ll never know. I live my life in hiding. My survival depends on it.
------------------------------------------------------------------------------------------------------