Nathaniel & Eva.
'Cause trying not to love you, only goes so far
Trying not to need you, is tearing me apart
Can't see the silver lining, from down here on the floor
And I just keep on trying, but I don't know what for
'Cause trying not to love you
Only makes me love you more.


Они не должны были встречаться три года назад при таких странных обстоятельствах. Не должны были смущенно улыбаться, смеяться, откровенничать друг с другом – не в том месте и не в то время. Ей не следовало дарить ему заветный первый  поцелуй, когда она даже не знала его имени. Ему не следовало искать ее, а потом найти, смеяться, заражать ее своей улыбкой и светом, дарить букет чертовых полевых цветов. Это было неправильно, а их прошлая оплошность аукнулась им в настоящем, когда до них наконец-то дошла вся заведомая фатальность их действий. Их ошибка трехлетней давности повлекла за собой все новые и новые, словно упавшая фишка домино в бесконечном ряду костяшек. Их промах отозвался слишком больно, слишком горько, слишком жестоко, когда они уже успели отдать друг другу свои сердца, но теперь объективное стало для Евы очевидным. Они не предназначены друг другу.
Она же ведь не отважная маленькая балерина, прыгнувшая в бездну неизвестности за своим одноногим оловянным солдатиком. Не та, кто бесстрашно был с ним до самого конца, прижимаясь к нему всем своим игрушечным выточенным тельцем, пока пламя лизало подол ее балетной пачки, превращая ее в пепел. Она отнюдь не та, кто на следующее утро стал с ним одним целым - пусть и уродливым черным угольком, но они были вместе.
Она не его Золушка, а он не ее Принц, который благодаря хрустальной туфельке должен был отыскать свою любовь, не смотря на все преграды. Просто это не их сказка, не их предание о великой любви.
Однако хватит глупых аллегорий, чертовых сравнений и неуместных параллелей с плодами больной фантазии знаменитых сказочников. Слишком много выдумки – слишком мало смысла, что грозит Еве стать окончательно оторванной от реальности своими розовыми грезами. Это единственная параллель, которую в качестве своего очередного жизненного кредо признает Виспер на последующие полчаса. Здесь нет места иллюзиям и надеждам, тут имеет место быть лишь горькая правда, а не приторная легенда. Это - их жизнь, а не детская сказка на ночь.
Впрочем, местоимение "их" теперь звучит неуместно в подобном контексте в свете недавних драм. Теперь это лишь сухие "он" и "она" и ничего более. Она отпустила его, она отвергла его, она причинила ему боль. Он ушел, он принял удар, он молча терпел. Нет больше «вместе», «вдвоем» и «они», есть только синонимичные смыслу «по отдельности» слова.
Ева приходит в себя только, когда Натаниэль повышает голос, берет ее лицо в свои ладони, все ещё с такой непередаваемой нежностью и трепетом, будто она хрустальная ваза, которая может разбиться на мелкие осколки, если он ее отпустит. Парадокс их положения заключается  в том, что она уже разбита, а он все ещё отчаянно пытается собрать воедино острые осколки, не боясь ранить рук. Кровь тяжелыми каплями падает из ран, а он лишь поджимает губы и продолжает пытаться склеить то, что уже никогда не станет единым целым.
Ева поднимает на него невидящие глаза, смотрит рассеянным взглядом, пока губы беззвучно шевелятся, мучительно подбирая горькие слова, слова острые, как осколки его сердца, которое она разобьет ему прямо сейчас. Она даже не попытается собрать кусочки вместе, наоборот, лишь дальше оттолкнёт его, превратив уродливую трещину в их отношениях в бездонную пропасть, которая окончательно оторвет их друг от друга. Каждый на своем клочке земли будет прожигать взглядом другого, каждый на своей стороне обрыва. Слишком далеко, слишком больно.
А она не будет держать его, не будет заставлять мучатся, она отпустит его. Он будет долго падать, но не разобьется, он выживет, а потом совсем забудет ее, будто, Ева никогда и не занимала такого значимого места в его душе и сердце. Нейт исцелится от ее любви, вычеркнет из памяти ее имя, отречется от ее сердца.
- Просто ты мне не нужен, - тихим шелестом.
Лживые слова, лживые глаза. Лживая Ева.